303Один доллар восемьдесят семь центов. Это было все. И шестьдесят центов из них были одноцентовыми монетками. Монетками, скопленными по одной, по две. Три раза Делла пересчитала их. Один доллар восемьдесят семь центов. А завтра Рождество.

Ну, просто ничего не оставалось делать, как плюхнуться на убогий маленький диван и зареветь. Делла так и поступила. Их домом была меблированная комната за 8 долларов в неделю. Обстановка не то чтобы вопиющей нищеты, но, скорее, красноречиво молчащей бедности. Хотя жалованье мистера Джеймса Диллин-хэма Янга и было ужато с 30 долларов в неделю до 20, когда бы он ни приходил домой, его встречала, называя Джимом, и тепло обнимала миссис Джеймс Диллинхэм Янг, уже представленная вам как Делла. Делла кончила плакать и прошлась по своим щекам пудрой.

Она встала у окна и тоскливо посмотрела на серого кота, пробирающегося вдоль серого забора в серый угрюмый двор. Завтра Рождество, а у нее только один доллар восемьдесят семь центов на подарок Джиму. Она экономила где только могла каждый цент в течение долгих месяцев, и вот! Двадцать долларов в неделю не очень-то растянешь. Расходы были больше, чем она рассчитывала.

323И так всегда. Только один доллар восемьдесят семь центов, чтобы купить подарок Джиму. Ее Джиму. Много счастливых часов она провела, мечтая купить для него что-нибудь замечательное. Что-нибудь красивое, редкое и элегантное, достойное того, чтобы принадлежать Джиму. Внезапно она отвернулась от окна и посмотрела в зеркало. Ее глаза блестели как бриллианты, но лицо мгновенно побледнело. Делла быстро распустила волосы, и они упали во всю свою длину. Да, в семье было две вещи, которыми они оба несказанно гордились. Одна — золотые часы Джима, которые перешли к нему от отца, а к отцу от деда. Другая — волосы Деллы. Если бы царица Савская жила в комнате напротив, Делла распустила бы свои волосы, чтобы дать им просохнуть перед раскрытым окном, и все драгоценности Ее Величества сразу бы померкли. Если бы царь Соломон был привратником, а все его сокровища были свалены в соседнем подвале, Джим, проходя мимо, каждый раз вытаскивал бы свои часы, просто чтобы посмотреть, как тот рвет от зависти бороду.

Итак, прекрасные волосы Деллы опутали ее, сияя и волнуясь как каскад каштановых вод. Они достигали ее коленей и казались изысканным одеянием. Затем Делла нервно и быстро вновь собрала их в пучок. Силы на минуту оставили ее, и она застыла, пока одна или две слезинки не капнули на вытертый ковер. Она быстро надела старый коричневый жакет и не менее старую коричневую шляпу. Взмахнув юбкой, с застывшими в глазах бриллиантовыми отблесками, она выскочила в дверь и пробежала по лестнице на улицу. Там, где она остановилась, висела табличка — "Мадам Софрони. Разнообразные вещи из волос". Делла пробежала целый лестничный марш и теперь, задыхаясь, приходила в себя. Мадам, широкая, слишком белая, холодная, не очень-то походила на хозяйку салона.

- Вы купите мои волосы? — спросила Делла.

- Я покупаю волосы. Снимите шляпку и мы посмотрим как они выглядят, — сказала мадам.

Каштановый каскад ринулся вниз.

- Двадцать долларов, — сказала мадам, поднимая волосы опытной рукой.

- Побыстрей, пожалуйста, — сказала Делла.

304О! Следующие два часа пролетели как на розовых крыльях! Она обшарила все магазины в поисках подарка для Джима. В конце концов она нашла именно то, что искала. Ни в одном из магазинов не было ничего подобного, а она перевернула их все вверх дном. Это была платиновая цепочка. Строгая и простая по дизайну, без всяких там показных украшений, демонстрирующая свою ценность только благородным металлом - как и должны все отличные вещи. Она одна была достойна часов. Как только Делла
увидела ее, она поняла, что эта цепочка создана специально для Джима и должна принадлежать только ему. Цепь чем-то походила на него. Достоинство и сдержанность — описание, применимое к обоим. Она заплатила двадцать один доллар и поспешила домой с оставшимися 87 центами. С этой цепочкой на своих часах Джим сможет чувствовать себя спокойным в любой компании. Часы были великолепны, но Джим порой мог лишь украдкой смотреть на них из-за потертого кожаного ремешка, который так портил их изысканный вид. Когда Делла пришла домой, ее радостное опьянение уступило место благоразумию. Она достала щипцы для завивки, зажгла газ и принялась приводить в порядок опустошения, причиненные любовью и щедростью. А это всегда непростая задача, дорогие друзья, - чертовски непростая задача. За какие-то сорок минут ее голова была покрыта крошечными, плотными завитушками, которые делали ее здорово похожей на сорванца-школьника. Она долгим, внимательным и критичным взглядом посмотрела на свое отражение в зеркале.

- Если Джим меня не убьет, — сказала она себе, — перед тем как взглянуть во второй раз, он скажет, что я похожа на певичку с Кони-Айленда. Но что мне оставалось делать, а? Что я могла купить на доллар восемьдесят семь центов?

К семи кофе был готов, и сковородка шипела на плите в ожидании бараньих котлет.Джим никогда не опаздывал. Делла еще раз подержала в руках цепочку и села на уголке стола, рядом с дверью, в которую он всегда входил. Затем она услышала внизу, на лестнице, его шаги и на секунду побледнела. У нее вошло в привычку молча и кратко молиться о разных, самых простых повседневных вещах, и сейчас она прошептала: "Боже! Пусть он думает, что я все еще красива!" Дверь открылась, и вошел Джим. Он выглядел похудевшим и очень серьезным. Бедняга, ему только двадцать два, и уже семья на плечах. Ему давно нужно было купить новое пальто, и перчаток у него тоже не было. Джим остановился в дверях, неподвижный, как сеттер, делающий стойку. Его глаза были устремлены на Деллу, и в них было выражение, которого она не могла понять. Это привело ее в ужас. Это не были гнев, удивление, неодобрение или ужас — те чувства, к которым бна внутренне себя подготовила. Он просто пристально смотрел на нее с этим странным выражением на лице. Делла, изогнувшись, встала из-за стола и подошла к нему.

- Джим, дорогой, не смотри на меня так! - заплакала она. — Я отрезала волосы и продала их, потому что не могла не подарить тебе подарка в это Рождество! Они опять отрастут — ты ведь не сердишься, а? Мои волосы растут ужасно быстро. Ну скажи же, "С Рождеством!", Джим, и будем счастливы! Ты не знаешь какой замечательный, какой прекрасный подарок я купила для тебя!

-Ты остригла свои волосы?— спросил Джим, словно не понимая, как будто не видя
этот явный факт.

- Остригла и продала, — сказала Делла. — Все равно я тебе нравлюсь, правда? Даже без волос я ведь не изменилась.

Джим с интересом оглянулся вокруг.

- Ты сказала, продала? — произнес он почти идиотски.

- Не надо их искать, — сказала Делла. — Продала, я говорю тебе, — продала и все. Сегодня канун Рождества, дорогой. Не сердись на меня. Я сделала это ради тебя. У меня было много волос, но любви к тебе еще больше.Мне поставить котлеты?

Выйдя из оцепенения, Джим словно проснулся. Он обнял Деллу, а затем вытащил из кармана пальто сверток и бросил его на стол.

- Не сомневайся во мне, Делла, — сказал он. — Вряд ли существует что-то типа стрижки, шампуня или еще чего-нибудь в этом роде, что заставит меня любить тебя хоть на чуточку меньше. Но когда ты откроешь этот сверток, ты поймешь, почему я был так ошарашен вначале.

Побелевшими пальцами она порвала бумагу и бечевку...На столе лежали гребни — набор расчесок и гребней, о которых она так мечтала, подолгу глядя в витрину на Бродвее. Прекрасные гребни, настоящие черепаховые, с камешками по краям — просто созданные для того, чтобы оттенять ее прекрасные исчезнувшие волосы. Гребни были очень дорогими, она знала это, и ее сердце изнывало от жажды без всякой надежды обладать ими. Сейчас они были ее, но локоны, для которых были предназначены эти скрытые украшения, исчезли. Она прижала их к груди. Наконец, у нее хватило сил поднять потускневшие глаза и сказать с улыбкой: "Мои волосы растут так быстро, Джим!" И тут Делла вспомнила: ведь Джим еще не видел своего замечательного подарка! Она протянула ему на открытой ладони цепь. Тусклый драгоценный металл, казалось, вспыхнул, отражая исходившие от нее пылкость и сияние.

- Правда, прелесть, Джим? Я перерыла весь город. Тебе теперь придется смотреть на часы сотню раз в день. Дай мне их. Я хочу посмотреть, как она смотрится с ними.

Вместо этого Джим упал на диван и, положив руки за голову, улыбнулся.

- Делл, — сказал он, — давай отложим наши рождественские подарки и на время забудем о них. Я продал часы, чтобы достать деньги на покупку тебе гребней. А теперь давай-ка займемся котлетами.

Из рассказа О. Тенри "Дары волхвов"

 
 

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Напишите отзыв
Ваше имя
Ваш емэйл
Ваш отзыв